Классическое интервью: Aphex Twin — "Я ненавижу идею использования чужого оборудования — думаю, я просто слегка одержим"

Ограничения скорости? Кому они нужны? В январе 92-го Aphex Twin показал техно-миру, что его неистовый Didgeridoo может без труда преодолеть барьер в 150 ударов в минуту и при этом заставить всех танцевать.

На распространение легенды ушло несколько месяцев, и теперь Ричард Джеймс — он же Aphex Twin, он же Polygon Window, он же AFX, он же Бог-знает-как-много-других-псевдонимов-которые-он-имеет, — удосуживается похвалы и аплодисментов повсюду.

Jesus Jones, кажется, говорят о нем в каждом своем интервью; Curve играют Didgeridoo перед концертами; даже Future Music упомянули его в трех из первых пяти номеров журнала.

Два недавно выпущенных альбома, Surfing on Sine Waves (под псевдонимом Polygon Window) и Selected Ambient Works 85-92 (как Twin), показали, что он не просто демон скорости: он может постоянно создавать разнообразную, текучую и продуманную электронную музыку.

По общему мнению, Ричард и его музыка — нечто иное. Обычно группы и треки ярко горят пару недель, а затем забываются. С Ричардом эта формула не работает.

С ростом репутации пришли и детали жизни. Да, он собирает или модифицирует почти все свое оборудование; да, он начал делать это в 12 лет; и да, он родом из глубин Корнуолла. В 85-м и 86-м годах он писал музыку в стиле, который два года спустя станет эйсид-хаусом — намек на его гениальность, тем более он утверждает, что в то время для него не было доступно ничего, кроме мейнстримовой музыки.

"Когда я начинал, у меня не было никакого оборудования", — вспоминает Ричард. — "Я делал ленточные петли и накладывал их на гетто-бластеры или катушки, которые я мог купить за пять фунтов в магазинах старьевщика. Я делал с ними чертовски много, например, создавал готовые звуковые коллажи, с которых потом делал, скажем, пять копий. Я синхронизировал все моторы и воспроизводил ленты, изменяя для создания таких эффектов, как флэнджер, хорус и сдвиг фазы.

Я купил моносинт Roland 100M, когда мне было 13 лет — он похож на [SH-]101, — но он мне очень надоел. Я начал настраивать клавиатуры, затем менять компоненты. Когда мы начали учиться в средней школе, там был курс электроники, так что музыка и электроника шли рука об руку. Плюс тот факт, что у меня не было денег! Если я хотел получить что-то, мне приходилось менять то, что у меня было, или что-то мастерить.

Благодаря кастомизированию вещей я получил рабочие знания о клавиатурах и схемах. Я начал собирать маленькие модули, а затем перешел к созданию целых схем. Я никогда не делал их из журналов; мне нравится делать все самому. Я просто создавал фильтры, осцилляторы и прочее.

Самой большой вещью, которую я сконструировал, был сэмплер. Ушло около года. Это был проект для колледжа. Преподаватели не знали, что такое сэмплер, поэтому все легло на меня. Он проработал около восьми недель, а потом сломался. Половину времени он не сэмплировал, он просто издавал очень хорошие звуки. Безумные вещи. У меня есть огромная библиотека звуков из него.

Когда дело дошло до чего-то серьезного, я понял, что создавать материал и придумывать звуки, которые никто другой не может, было моим главным преимуществом, поэтому я решил продолжать работать в этом направлении”.

Сразу видно, что Ричард целеустремленный. Но его целеустремленность — даже нетерпение — привела его к тому, что теперь он практически может делать все, что ему нравится; его заваливают предложениями о создании ремиксов, а несколько крупных звукозаписывающих лейблов хотят заключить контракты. Все это без сингла из Топ-40.

Aphex Twin с удовольствием рассказывает о музыке и оборудовании, но не любит открывать творения миру, чтобы сохранить некую загадочность методов.

Большая часть его оборудования находится в студии Rephlex в Корнуолле, но в настоящее время он работает и делает мастеринг в Лондоне, где есть такие приборы, как Roland TB-303, DX7, старый аналоговый секвенсор Korg, Atari ST и мониторы, а также обычный CD-плеер, DAT-машину и усилитель. Но здесь также много изуродованных синтезаторов, открытых схем и устройств, украшенных большим количеством проводов и коммутационных кабелей.

Уловки и мясницкая работа

Мало что сохранилось нетронутым. "Единственная клавиатура, которую я не менял, это Korg MS-20; у меня их три", — говорит Ричард. — "Сумасшедшая клавиатура, у нее большой диапазон звуков, и мне она нравится такой, какая есть".

SH-101, конечно, не пережил отвертку хирурга: "Он больше не похож на 101-й — я использую слайдеры, но по разному", — объясняет Ричард. Это типично для его работы: если у него нет звука, он создаст что-то, чтобы сделать его, используя все, что есть в наличии.

"Многие вещи, которые я делаю, не реагируют на диапазон клавиатуры — они издают один звук, который я сэмплирую. Некоторые вещи я контролирую с помощью триггеров и управляющих напряжений; на них я устанавливаю много регуляторов, так что я могу менять звук в момент запуска.

Раньше я тратил все время на сборку, но теперь я уже давно ничего не собираю", — продолжает он. — “Многое из того, что я делаю, ломается, так что сейчас я просто техник, ремонтирующий то, что я построил за эти годы.

Теперь мне не нужно делать ничего нового — у меня есть все необходимое. Я знаю, что мне не наскучит то, что у меня, есть еще долго. Может пройти пять лет, прежде чем я что-нибудь смастерю. Может если только какую-нибудь мелочь, чтобы заполнить пробел. У меня есть чем заняться.

Для раскрытия потенциала, Ричард недавно принял решение использовать в своем творчестве только собственные изобретения, а обычные синтезаторы и драм-машины оставить в покое.

"Я действительно ненавижу идею использования чужого оборудования — я просто немного одержим, я полагаю", — признается он. — "Я не хочу использовать запрограммированные звуки ударных. На Ambient Works я использовал модифицированные звуки [Roland TR-]808, но это потому, что трекам около четырех-пяти лет. А в треках Polygon Window используются обновленные звуки 808, потому что качество оригинальной записи ужасно.

Я удивлен, что эмбиентовые вещи получились такими хорошими. Кто-то позвонил и спросил, как мы добились такого качества; я подумал: "О чем они говорят? Это дерьмо!”

Записи на альбоме Ambient Works местами кажутся немного грубоватыми, как будто они были записаны дома на четырехдорожечном магнитофоне. Но правда еще более странная.

“Изначально все было записано на стандартную ленту на кассетной деке класса hi-fi. DAT был у меня всего чуть больше года", — рассказывает Ричард. Если учесть, что треки были отобраны его друзьями в Корнуолле, которые слушали кассеты на автомобильных магнитолах и касетных плеерах, то некоторые из этих мастеров пережили около 50 проигрывателей. "На первом треке [Xtal на Ambient Works] кассета была зажевана примерно в семи местах”.

Ричард не поддался искушению редактировать треки для альбома. "Мало что было эквализировано. Было бы легко вырезать глюки цифровым способом, но это ретроспективный взгляд, и затирание пленки было частью работы, так что я оставил все как есть".

Сэмплер Casio FZ-10 с наложенными на него фильтрами используется в 80% треков Ричарда. Сэмплы собираются либо из самодельных электронных звуков, либо на свалке после обеда с колотушками и молотками. В Quoth с Surfing on Sine Waves как раз присутствуют грохочущие "найденные звуки".

Следуя своим идеалам, Ричард выступает против использования чужих сэмплов, хотя иногда проявляются Джули Эндрюс и Джин Уайлдер…

"Я не сэмплирую записи, которые покупаю", — говорит он. И это трудно, когда, как Ричард, покупаешь около нескольких десятков техно-пластинок каждые две недели. "Я так не работаю. Я имею в виду, что многие записи эффектов научно-фантастических звуков BBC — это нечто. Некоторые из них похожи на эмбиент-треки. Не знаю, понимали ли они, что пишут музыку, или просто делали это для людей в театрах! Мне нравится это слушать, но я не буду сэмплировать. Обычно я беру только те звуки, которые сам создал. У меня есть три диска DAT с брейками, которые я сделал за эти годы".

FZ-10 — это MIDI-сэмплер, так что, возможно, коммутация синтезатора  — это не только триггеры и CV?

"Что-то из старого конвертировано или на триггерах. Я купил несколько конвертеров MIDI в CV; что-то хорошее, что-то не очень. Что-то свое не создавал. Возился с тем, что купил. Мне нравятся некоторые конвертеры, но я думаю, что они немного дороговаты для своего качества, потому что их довольно легко сделать. Я не думаю, что на них достаточно элементов управления для показателей частоты среза".

Секвенции

В работе Ричарда гораздо больше секвенций, чем можно предположить по его иногда импровизационному стилю. "Это на 99% секвенция", — говорит он. — "Я играю на струнных, но все остальное должно быть точным. Музыка, которая не четко по сетке, мне мозги выносит.

Хотите верьте, хотите нет, я писал собственные секвенсорные программы на [Sinclair] Spectrum. Затем я использовал вживую материал Atari — он постоянно перегревался и ломался, поэтому я создал еще один секвенсор; я пишу что-то на ST, затем переношу данные на секвенсор для работы лайвом. Мне очень нравятся аналоговые секвенсоры Korg, потому что можно контролировать каждую ноту и менять все частоты. Это другой подход".

Итак, имея в своем распоряжении все эти замечательные игрушки, как он сочиняет?

"Иногда у меня есть план, который я должен выполнить от начала до конца. В других случаях у меня нет никаких предварительных идей. Я просто сажусь за материал и смотрю, что получится.

Я никогда не сохраняю звуки на диске", — добавляет он и выдает еще одну сенсацию. — "Это не дает покоя звукозаписывающим компаниям, потому что им нравится, когда делают ремиксы, но я просто не люблю этого делать. Иногда я могу потратить три-четыре дня, чтобы собрать звуки вместе, а потом записать из них трек. В следующий раз, когда я буду работать над чем-то, если у меня есть хорошая идея для мелодии и я чувствую лень, будет слишком просто использовать диск с барабанами, который я уже использовал раньше. Вот почему я ничего не сохраняю, потому что мне нравится, когда все разное.”

Ремиксы — это увлечение Aphex Twin. Он считает, что может сделать ремикс на большинство композиций.

"Мне не обязательно любить группу или музыку, чтобы делать ремиксы, я получаю больше удовольствия, делая что-то хорошее из чего-то дерьмового. Если что-то изначально хорошо, то не так уж сложно сделать это таким же хорошим; я предпочитаю работать над тем, что мне не нравится, а потом превращать это в то, что мне нравится — так веселее.

Я слушаю трек и отбираю интересные фрагменты, затем прошу инженера записать их на DAT. Изначально ремикс означал просто сделать трек на десять секунд длиннее или добавить другую дорожку ударных, но теперь приходится переписывать, а это именно то, чего я хочу".

Но Ричард видит и иной способ приложения своих талантов.

"Я хочу заняться озвучиванием фильмов. Саундтреки давно протухли — я думаю, людей бесят плохие звуки фильтров в ужастиках и саундтреки типа Tangerine Dream. Им не хватает ритма, и именно в этом направлении идет моя новая работа".

На вопрос, слышал ли он о саундтреках Джона Карпентера, Ричард отвечает: "Как и в большинстве случаев, для меня не принципиально знать, что делают другие люди. Я знаю, чего хочу я".

И пусть ничто не встанет у него на пути. 

Это интервью первоначально появилось в 6-м номере журнала Future Music в 1993 году.

Источник.